Ворончихин Владимир Михайлович родился в 1922 г. 1 января в г. Верхнеуральск Челябинской области. «В семье нас было трое - брат, я, сестра, всех вырастила мама. Отец-то умер, когда я был маленьким. Учился в начальной школе г. Верхнеуральска. В 19 лет был призван в армию. А тут война! В августе 1941 г. меня мобилизовали и направили в Мурманск. Пробыли там недолго. Отобрали 5 человек - я в их числе. 4-х отправили в Ленинград. Там как раз формировалась вторая армия. Попали мы в 121 дивизию 593 полка. После формирования отправили нас на передовую. Защищали мы Ленинград до тех пор, пока длилась осада города, пока она не была снята. 1943 г. Наши войска освободили узенькую полоску берега Ладожского озера. Но основной дорогой в Ленинград оставалась «дорога жизни». Слышали про такую? Опасный был проход. Воронки, фашист бомбил много. Машины уходили на дно. Представляете как в фильме: вереница идёт оттуда - из Ленинграда - пустые машины. И вереница идёт на встречу с горящими фарами в Ленинград, продукты везёт. Много погибло машин: в воронки попадали, под бомбежку. Помню я, как мы шагали, всю ночь шли по озеру. Пришли на тот берег. Землянки. В землянках печки - бочки - «саламандры» (так их называли). В них кокс жгли. Мы промёрзли, устали - ну и легли около печки - уснули. Я так крепко уснул, что не почувствовал, как шапку-то и прожёг. Так-то холодно, ну я, видимо, к печке прижался и не услышал, сгорела. Я к старшине - «У меня нету. Вот только подшлемник есть», подшлемники нам давали шерстяные под шапку. Закрывали всё - только глаза и рот открыты. Вот его-то мне и дал старшина - спас от холода. Вот такое недоразумение со мной произошло. В 1944 г. я уже командир расчёта 120 мм миномётов. 14 января началось наступление – и мы пошли - бой, бой, бой. Так и отбили. Дошли до Нарвы (это Эстония), форсировали реку Нарву, бои продолжались. Наше подразделение миномётчиков было передано 3 батальону пехоты - поддерживать огнём. Мы видим всё движение немцев - и пехоты, и артиллерии. Всё это передаём в своё подразделение. А они там корректируют, наводят.
Ночь прошла. Утром начался артиллерийский обстрел. А мы в стоге сена прятались. Сено всё разметало - попало. Меня ранило. Под вечер, когда начало темнеть, меня на подводе, на лошадке отправили в тыл. Дорога простреливалась из миномётов. Но мы всё-таки проскочили. Ну и тоже в Ленинград, следом за своим комбатом. Ранение было осколочное - в ногу, руку и в бок. Пролежал в госпитале, а наши пошли в наступление, прорвали линию обороны немцев и ходом-ходом дальше. Эстонию оставили в нашем тылу. Когда меня выписали, в свою часть уже было не попасть - далеко ушли. Направили в другую часть. Там я был недолго. А дело было так. Эта часть стояла у высоты 105. Попасть туда можно было, перебравшись через озеро. Ну, переправили меня на лодке.
Разыскал командира - старшего лейтенанта (к нему меня направили в качестве пополнения). Доложил: «Такой-то прибыл в ваше распоряжение!». Он меня посылает к старшему лейтенанту роты - метрах в ста в сторону. «Он вас устроит». Часть-то в обороне была. Все в окопах лежат. Тихо, не стреляют.
Старшего лейтенанта я нашёл. Он меня посылает: «Вон в левую сторону, там окопчик есть. Занимай его». А меня никто не предупредил, что в лесу «кукушки» сидят, что осторожно нужно. Я только поднялся - снайпер меня и «чокнул». Целился он, безусловно, в голову, но попал в плечо. Пуля пробила ключицу и там осталась. Рука сразу отнялась. Меня снова на переправу, назад в полевой госпиталь. Там уже машины стояли. И в Ленинград, в госпиталь. В общем, я два раза в Ленинграде лежал в госпитале. С плечом лежал месяца два с лишним. Вскоре наша армия пошла в наступление. Опасность миновала. Из госпиталя меня отправили в часть, в город Таллин. Прослужили там недолго. Гарнизонную службу несли. Я в отпуск съездил. А в отпуск отпускали не всех - лучших. Дорога домой долгой оказалась. Дороги все забиты. Прибалтика, Ленинград, потом до Урала. И обратно. Когда уезжал в отпуск, не мог предположить, что вернусь в часть уже после победы. Приехал в часть - наши гуляют, пьют. Дальше комиссии пошли: мне группу дали по ранению. Начали отправлять домой. Сначала старших по возрасту, мы ещё молодые - нас задержали. Только в декабре 1945 г. я приехал домой - в Магнитогорск ("мамка" в войну туда перебралась). Приехал, отдохнул немного. Потом поступил на завод металлоконструкций - это на территории металлургического комбината (9 лет там отработал). Тут брат вернулся с фронта. Без ноги - ногу ему раздробило. Он в госпитале пролежал 2 года в Кирове. Сестра в войну закончила ремесленное училище, а потом курсы бухгалтеров. Уехала в Челябинск, устроилась на работу. Брат, вернувшись из госпиталя, закончил в Верхнеуральске музыкальное училище. После окончания отправили его учителем музыки в Коркино. Он там женился. Мать уехала к нему. А я - в Челябинск, к сестре. У неё уже комната была на ЧЭГРЭСе большая. Поступил на работу. Маленько «обыркался». На заводе стали осваивать производство стиральной машины - круглой. У нас вон стоит она - ровесница моей дочери.»
- Скажите, а на фронте у Вас друзья были?
- Ну какие на фронте друзья! Одни выбывают, другие прибывают. Потери-то большие.
- Владимир Михайлович, а после войны Вы с однополчанами переписывались?
- Так можно сказать ни с кем. Только с комбатом, которого я когда-то вынес с вражеской территории, Козлов его фамилия, Валерий Михайлович. А нашёл его я. Уже после войны решился я написать письмо в газету: написал имя, фамилию, где воевали, что жил в Ленинграде. Просил помочь найти. Прислали мне его адрес. Переписывались. На тридцатилетие Победы я ездил в Москву вместе с дочкой. Там и встретились с комбатом. И ещё, как-то раз, когда был в отпуске, ездили с дочерью в Ленинград, заезжали к комбату в гости.
- В составе какой армии Вы воевали?
- Я воевал в составе 2 ударной армии, но не той, которую Власов сдал фашистам, а новой, сформировавшейся после в Вологде. А о той армии нам никто не рассказывал, так слухи доходили. Немцы к ним не очень-то хорошо относились.
- А Вам не приходилось сталкиваться с власовцами?
- Нет. Мы с ними не встречались. Наше подразделение стояло в 2-3 км от линии фронта на нашей территории. На передовую только мины пускали.
- Какое было вооружение? Наверное, миномёты тяжёлые были?
- Тяжёлые. Миномёт разбирался. Состоял из трёх частей, ствол, опорная плита, лафет. Ствол - 80 кг, плита - 110 кг, лафет - 62 кг. Перевозили на лошадях. На одной лошади 1 миномёт и несколько ящиков с минами. В расчёте численный состав 6-8. Наводчик, заряжающий, который мины опускал в ствол, подносчики мин. Каждая мина 16 кг. Да ещё дополни тельный пороховой заряд надевать нужно. Я был командиром такого расчета, в звании "старший сержант".
- Владимир Михайлович, а как вас кормили?
- По-разному. Хорошего было мало. Иной раз и голодали. Давали 800 г хлеба в сутки. Кашевары варили кашу, суп. Иной раз и ничего. Всякое бывает. Какое время - или с боями идём - кухня не успевает, отстаёт где-то. Где трофеи выручали. У немцев были галеты. Вот однажды, помню, под Новый год дали нам по 100 граммов - лежим, разговариваем, не спим. Вот уже светать начинает - чуть-чуть забрезжило. Вдруг - канонада. Наши начали. А нас тотчас подняли и в бой. Выбили мы немцев с «оборонки». А жили они в землянках. Мы в эти землянки - проверяем. А там наготовлено на праздник - вареное, жареное. Съесть не успели - выбили их. В землянке были нары в 2 этажа. Один немец - молодой такой - залез под нижние нары, привалился и одеялом закрылся. Вытащили его оттуда. Трясётся весь как мышонок. Отправили его в штаб. А сами полным ходом вперёд, вперёд.
Вот такая война у меня была - дорога, бои, ранение, опять дорога. Лихое время было.
МАОУ СОШ № 124.
Источник: Фронтовиков знаем, помним. Истории жизни: сборник / Сост. С. И. Переяславская, И. Н. Братушкина, А. А. Бочкарев. – Челябинск: ЗАО «Челябинская межрайонная типография», 2012. – С. 173-176.