Забыть события 1941-45 годов невозможно, равно как и их участников. Пожалуй, нет ни одной семьи в нашей стране, где бы ни погиб солдат - чей-то сын, муж, брат, товарищ. Смотреть фильмы о войне, читать книги о подвигах наших соотечественник - это одно. А получить возможность пообщаться с реальным участником боевых действий, из первых уст услышать о ходе сражений - совершенно другое. Мне несказанно повезло взять интервью у Григория Никифоровича Ильченко. Григорий Никифорович - старейший в нашем районе участник Великой Отечественной войны. Он человек с огромным жизненным опытом.
До войны Григорий Никифорович учился в г. Орджоникидзе (Владикавказ). С третьего курса он был призван в армию. Шел сороковой год. 15 мая 1941 года Григорий Никифорович получает письмо, пронизанное тревогой, от своей сестры: «Гриша, мы волнуемся. Ты служишь на границе, а 25 - война». Григорий Никифорович тогда служил у реки Сан (правый приток Вислы), проходящей через Перемышль.
22 июня Григорий Никифорович был в наряде. На заставу сообщили: «Нарушение немецкими самолетами границы». Этот день Григорий Никифорович не забудет никогда: «Летели самолеты. Потом пошли понтоны. По десять человек. И к нашему берегу. Со мной был старшина. Он кричал: «Гранаты!» - я впервые тогда бросал гранаты. Помню, одну даже с предохранителя не снял. Старшина скомандовал мне: «Вставай на пулемет! Режь понтоны!» - пять понтонов тогда уничтожили. Мы две недели стояли на границе. Немцы наступали четко, будто у них расписание было. В 8.30 утра они шли в атаку. Мы держали оборону.
Потом приказали нам собираться в отряд (это полк). Застава - 65 человек. Мы пошли ночью через город, занятый немцами. Разместились по машинам. Какой там сидя?! Стоя ехали. По 30-35 человек. Я взял ручной пулемет. Проехали мы километров 10, свет в городе выключили. Немцы уже ушли. Они ведь в день где-то километров по 50 двигались. Хотели войну быстро выиграть. Но немцы были хорошо обучены: каждый умел машину водить. А мы... Некоторые даже на велосипедах не умели ездить. Когда мы переходили Днепр, нас было уже 37 тысяч: по дороге к нам присоединялись те, кто отстал от других частей. Нас выводил майор Прыткин. Собрал он нас и говорит: «По уставу бойцы, отставшие от части, присоединяются к ближайшей части, с последующим подчинением». Некоторые отказались. Майор приказал: «Снять ремни, гимнастерки, шаровары! Кругом! 20 шагов вперед! Последний раз говорю: кто верен присяге, одеться и встать в строй!» Они молчат. А сзади стоят пулеметы для авиации. Прыткин скомандовал: «По изменникам Родины - огонь!» - я тогда в первый раз увидел, как перед строем расстреливают. Потом майор приказал нам уничтожить тракторы, комбайны, чтобы они немцам не достались. А я опытный был: отец у меня механиком работал. Знал, что одной пулей, попав в бак, можно машину целиком разнести. Населению мы сказали, чтоб они хлеб разобрали по своим домам, а то, что осталось, сожгли. Мы подошли к Днепру, а плавсредств не было. Использовали подручные материалы. Я у одной хохлушки забор снял. Кто-то на камерах плыл. Каким мне тогда Днепр широким показался. 1 октября мы пришли в Харьков. В Харьковском училище учились монголы. Эскадрон из сотни человек. У них даже кухня отдельная была. Они на эскадрон овец 5-6 на день резали. Тут немцы наступать стали. Шли бронетранспортеры. А монголы, положив на лошадей по 4 бутылки коктейля Молотова, пошли в атаку. Они прорывались к танкам и бросали эту жидкость и внутрь, и на моторное отделение. Немцы такого не ожидали. Ночью монголов отправили в тыл. Они же еще не воевали. Это же международный скандал! Но немцы, наверное, удивились: «Русские с ума посходили. Против танков кавалерию пустили». Хотя это и удобно: с танка много не увидишь.
За всю мою службу меня 5 раз разжаловали, 3 раза исключали из комсомола и 2 раза приговаривали к расстрелу. Один случай особенно интересный. Смотрели карту. Как будто первый раз эту карту видят. Я подхожу посмотреть, а они не пускают. А рядом мальчик местный скот выгоняет. Я ему кричу: «Мальчик, зови бабушку! Дяди военные дорогу спрашивать будут». Все засмеялись. А полковник (он у нас француз был) завопил: «Кто смеялся?!» - я из строя вышел. Говорю: «А что они карту в руках вертят, будто впервые видят?» - дали мне карту, приказали распознать местность. А я в картографии и геодезии хорошо разбирался. Быстро сориентировался. Рядом кладбище находилось, а я знал, что покойников ногами на Восток хоронят. Так и вышел я из такой ситуации.
Демобилизовался я в 1949-м году. После армии пошел учиться в горно-металлургический техникум. Поступил опять на третий курс. Голова от наук чистая была. А там предметы! Высшая математика! Надо все повторять. В то время я спал часа по три. Потом поступил в институт. Там мне было легко: я выписывал книги, авторы которых нам читали лекции. Преподавателям самим было интересно с производственниками встретится. Я маркшейдером работал. Был горным штурманом. Указывал путь, направление под землей. Интересная работа».
Рублев Олег, 8 класс, Дадашева Анна Таировна, руководитель музея МБОУ СОШ № 129.
Источник: Фронтовиков знаем, помним. Истории жизни: сборник / Сост. С. И. Переяславская, И. Н. Братушкина, А. А. Бочкарев. – Челябинск: ЗАО «Челябинская межрайонная типография», 2012. – С. 139-141.
