Мои родители: мать Михалина Марина Иосифовна и отец Иван Семенович – ровесники революции, родились в 1917 году в Орловской области в деревне Юрово Шаблыкинского района. Отца забрали в армию в 1939 году, а мать завербовалась на стройку в Ленинградскую область, в город Ораниенбаум. Ныне город Ломоносов, где я и родилась 12 ноября 1939 года.
Мать привезла меня своим родителям на Орловщину, когда мне было один месяц отроду. В это же время пришло известие, что отец погиб в Грузии. Мать оставила меня деду и бабушке и уехала в Ораниенбаум на заработки. Времена были неспокойные, говорили о войне. Дед упросил мать вернуться на Орловщину, считал, что так будет спокойнее. Но, как оказалось впоследствии, мы попали в самое пекло войны.
1942-43 годы – Курско-Орловская дуга. Нашу деревню Юрово немцы оккупировали в 1943 году. С нами, местными жителями, расправлялись жестоко. Скот весь отобрали: кур, коров, свиней. В соседней деревне Горякина всех жителей, а это дети, женщины, старики, согнали в ригу и расстреляли. А жителей других деревень согнали для наглядности, чтобы другим было неповадно против немцев выступать.
Деревни бомбили постоянно. Бои шли и в небе, и на земле. Жители прятались в подвалах, оврагах. Места были открытыми, леса мало. Одна дубрава, где тоже люди скрывались. Бои были такие, что горело небо и земля (как говорила моя бабушка).
Летом 1943 года в этот лес прямо днем наши высадили десант. И в это же самое время моя мать оказалась там, искала младшего брата Петра, которому в то время было 10-11 лет. Немцы расстреливали всех, кто выходил из леса. И мою мать тоже расстреляли. Так я оказалась круглой сиротой.
Из-за сильного обстрела не смогли похоронить маму на кладбище. Дедушка выкопал могилу около дома, там и похоронили. А еще девочку лет 13, которая воздушный бой смотрела, и ей осколком разрезало живот.
А на третий день после смерти матери немцы начали жителей выгонять из деревень. Дедушка мой немца взял за плечо и показывает, что они с бабкой старые и дети рядом малые, а немец его огрел прикладом автомата по спине, свалил с ног и начал избивать. А потом поднял штыком в спину и погнал, а мы стоим и кричим.
Потом мы – это бабушка, дядя Петя 10 лет, тетя Катя 13 лет и я на руках у бабушки деда догнали. Немцы всех жителей окрестных деревень, в том числе и нас, гнали впереди себя, чтобы наши самолеты их не бомбили. Так под нашим прикрытием невольным и под бомбежками немцы отступали с боями.
Много народу мирного гибло. Так, я описала выше, нас выгнали из деревни летом, а освободили нас наши войска уже осенью.
В деревню вернулись голые и босые, уже были заморозки. Деревня была вся сожжена. Из 100 или даже больше домов осталось только два. Жили в землянках. Одеть было нечего, да и есть тоже. Картошку из мерзлой земли ковыряли и пекли оладьи. Моя бабушка Агафья называла их тошнотиками. У меня опухоль на ноге образовалась от простуды, жили ведь в землянке. Не могла ходить больше года. Врачей и лекарств не было. Уже на втором году болезни бабушка врача где-то нашла ,он и помог ногу вылечить. Было еще много блох, вшей, просто бороться с ними было трудно. Смены одежды никакой, бани тоже. А еще всякие болезни обуяли. Я сильно долго болела малярией.
Все в окрестностях было завалено снарядами, неразорвавшимися минами. От этого еще много людей гибло, особенно детей. Только и слышно, что кого-то убило, кого-то сильно покалечило. А еще кругом валялись кости, черепа. Я уже в школе училась, нас собирать в телеги эти кости заставляли. Их свозили на кладбище в огромную яму (братскую могилу).
Вот на этом я бывшая Михалина Валентина Ивановна, а ныне Писарева, и заканчиваю свое повествование.
Краткая биографическая справка.
В 1944-45 годах Валентина Ивановна вместе с бабушкой и дедушкой переехали в Брянскую область. В 1958 году окончила Брасовский сельскохозяйственный техникум. После распределения работала в городе Каунасе Литовской ССР.
В 1963 году переехала в Челябинск, где устроилась на Новосинеглазовский завод силикатного кирпича мастером. В 1994 году вышла на заслуженный отдых.
Материал предоставила А. А. Плотникова, библиотека № 20